Интервью с Евгением Фёдоровым (Tequilajazzz) о том, что было и «НЕБЫЛО»

Евгений Фёдоров - основатель, вокалист и басист группы Tequilajazzz, а также Zorge, Optimystica Orchestra и Объект Насмешек.

Илья Еремеев - директор лейбла Anchor Lights, издатель пластинки Tequilajazzz «НЕБЫЛО»

• Илья Еремеев: Почему в качестве нового места пребывания Вы выбрали Таллин?
• Евгений Фёдоров: Я не выбирал, у нас просто первой точкой пересечения границы была Эстония, мы уезжали на машине, в спешке, год назад. У нас были эстонские визы, и сейчас так всё усложнилось с этим, что мы здесь подзастряли, так скажем. Мы не выбирали. Мы проехали насквозь, мы ехали в Мексику, мы ехали, куда глаза глядят, и это движение до сих пор внутри нас существует. Но пока мы здесь. Долго решали бумажные дела всевозможные, очень благодарны эстонскому правительству за то, что они пошли нам навстречу.
• ИЕ: В самом центре Таллина? Это старый город или новые здания?
• ЕФ: Да, в старом городе, в мансарде, обычная таллинская классика.
• ИЕ: На эстонском говорите? Или какие-либо другие языки может быть изучали? Если говорить о путешествиях в другие страны.
• ЕФ: Я говорю по-английски, говорю по-французски сносно, и в принципе это хорошая база для того, чтобы выучить другие языки. Мы полгода прожили в Швеции после того, как уехали из России, и на шведском заговорили, дети в первую очередь. На других языках - пока нет.
• ИЕ: Из Ваших интервью я узнал, что вы много ездили с гастролями по Европе.
• ЕФ: Да, и не только в туры, я много ездил как турист, как путешественник-одиночка, как фотоблоггер - много масок перемерил. Ездили много, в том числе по немного странным местам, например, долина Нубра в Ладакхе. Это такое место, в котором мы однажды чуть не остались на полгода, но природа нас отправила обратно. В общем, проживание в стеснённых и спартанских условиях для нас дело привычное. Сейчас живём в центре Таллина, у меня домашняя студия тут, но мы не строим никаких планов, не цепляемся за то, что у нас есть сейчас. Мы знаем, что вектором истории нас может моментально сдуть куда-то в сторону, на север, на юг или запад. Но точно не на восток.

• ИЕ: Наверное, это было непросто. Как Вы это всё проживаете сейчас, без Питера и вашего местного окружения? Что Вас поддерживает, будучи за границей?
• ЕФ: Конечно, непросто. Это непростая история, и непростой шаг. Сейчас - это семья, какие-то книги, которые с собою вывез и которые мне привезли, инструменты, микростудия моя передвижная, которая со мной всё время. Нет времени даже остановиться для рефлексии, для того, чтобы посвятить время русскому унынию и ностальгии. Жизнь идёт интенсивно и не даёт расслабиться. Так что всё в порядке, у нас гигантский опыт длительного проживания в разных странах, по 3-4 месяца, по полгода. Опыт хороший, нам помогает.
• ИЕ: У Вас осталась большая коллекция музыки и литературы в Петербурге?
• ЕФ: Гигантская коллекция музыки, гигантская коллекция литературы, гигантская коллекция инструментов, гигантская квартира, очень много всего. Сейчас по чуть-чуть приезжают инструменты, а так с нами сейчас лишь минимальная часть этих вещей. Остальное роздано в детские дома, секонд-хэнды и прочее, ничего не осталось, включая квартиру, ну и бог с ним. Мы живём на чемоданах, в любой день можем двинуть на новое место. Я с инструментами-то перебрал, как это всё вести, тоже не очень понятно. (Смеётся).
• ИЕ: Сколько у Вас сейчас бас-гитар?
• ЕФ: Две. Одна приехала из Петербурга, вторую прислал мне американский друг, пока мы жили в Швеции, чтобы не оставаться без инструмента. Еще несколько в пути, в студии в Петербурге, там-сям. Сейчас много и не нужно уже, лучше ограничиваться малыми средствами. Учитывая предстоящую жизнь на колёсах, нет смысла восстанавливать ни книжную, ни пластиночную коллекции.
• ИЕ: Что бы Вы выделили из литературы, которую читаете сейчас? Что из литературы для Вас сейчас наиболее важно?
• ЕФ: Я совсем не могу сейчас читать художественную литературу, никакую. Несколько раз пытался, но никакой фикшн не идёт. Год назад я Поляринова последую книжку прочитал и что-то ещё, но в целом не идёт. На ура идёт всякая эмигрантская литература столетней давности, переписка Набокова, например. Здесь нет вымысла, просто фиксация повседневных событий, которые чётко рифмуются с сегодняшней ситуацией. Набоков всегда больше всего со мной резонирует. Не так одиноко ощущать себя во вселенной, когда читаешь записки людей, прошедших этот путь раньше, и это неизмеримо более страшный путь, потому что сто лет назад многие вещи были гораздо тяжелее, и ситуации были тяжелее.

• ИЕ: Как влияет новое окружение на написание музыки? Есть какие-то настроения, которые сейчас чаще всего проскакивают?
• ЕФ: Мы не можем пока не читать новостей, и это создаёт мрачный фон, который не очень продуктивен в творческом смысле для тех людей, кто не привык и не любит говорить языком плаката, использую какую-то сиюминутную лексику и риторику. Поэтому сейчас странновато себя ощущаем. Но при этом творчество пишется. Может это один из способов какого-то аутотренинга.

В попытках держать себя на плаву музыка получается светлая, радостная, она даёт нам самим надежду, и по внешним приметам не очень похожа на музыку, созданную в момент исторической катастрофы. Творчески оформить свою позицию не удается, но удается оформить рефлексию, удачно это будет или нет - покажет время, пока мы ничего ещё не записали, хотя готового уже очень много.

• ИЕ: Я знаю, что долгое время основной Вашей студией была студия Добролёт. Нашлось ли уже что-нибудь в Таллине? Как планируете осуществлять запись?
• ЕФ: Нашлось в Швеции, где мы прожили первые полгода с момента, как покинули в Россию. Я успел там поработать и освоиться, до августа месяца, потом мы были вынуждены вернуться в Эстонию по делам. Студия в городе Гётеборг, довольно известная локально, не самая навороченная, но очень приятная. Чем-то напоминает старый Добролёт
• ИЕ: Стало быть, какие-то новые композиции для Текилы уже пишутся постепенно и в планах их довести до формата какого-то релиза?
• ЕФ: Всё время что-то записывается, и песни, и не песни - инструментальной музыки много довольно-таки - и под каким названием это выпускать, я пока еще не знаю. Надо записать и потом понять, какие название туда повесить. Всё сильно отличается от всех предыдущих проектов.

• ИЕ: Я правильно понимаю, что текущий состав Tequilajazzz разбросан по Европе? Планируете ли вы встретиться со всеми, например, в Швеции или работать дистанционно?
• ЕФ: Состав разбросан по Европе и Ближнему Востоку. Дистанционно мы прекрасно работаем. Недавно успешно провели небольшой европейский тур. К этому туру все готовились дистанционно, у нас была одна совместная репетиция здесь, в Таллине, и мы поехали дальше. Прокатились по всем странам Балтии, были в Чехии, закончили тур в Германии. Логистика сложноватая, поскольку живём в четырёх разных странах, но в принципе тут так всё близко и такое удобное сообщение между городами. Гораздо большая проблема - как взаимодействовать с ребятами, оставшимися в России, как их вывозить сюда и как сотрудничать.
• ИЕ: Расскажите про новый состав. Большая часть тех, с кем вы турили, это уже известные по вашей деятельности персонажи?
• ЕФ: Там никого нового нет, все кто-то свой. Андрей, клавишник, делал ремиксы на песни Зорге и выступал с нами в качестве саппорт-группы, мы дружим уже много лет. Он был такой теневой участник группы Зорге, но теперь группы Zorge и Tequillajazzz слились в одну, к моей большой радости, так что всё на своих местах, никого нового там нет. Там есть Костя Чалых, который уже много лет играет в Текиле, там есть Бенджамин Баерт, который играл в группе Зорге и в акустическом туре Текилы, и Дима Зильперт, который всё время играл в группе Zorge и исполнял на концертах песни Текилы, в общем никаких случайных людей или рекрутов, это всё люди, которые знают прекрасно, что нужно делать.
• ИЕ: Во время тура в Берлине у Вас был солдаут, и Вам пришлось остаться на второй день?
• ЕФ: Там был маленький зал, а коммьюнити в Берлине гигантское, поэтому пришлось продавать билеты на 2 дня подряд. До нас то же самое делали СБПЧ - в том же зале, точно так же 2 дня играли, тоже в один день не поместились. Теперь они перешли в более крупный зал, по соседству, мы, наверное, тоже в следущий раз просто будем играть в другом зале. Хорошо всё проходит. Обнаружили, что можно гастролировать.
• ИЕ: Какая часть аудитории на концертах больше: русскоязычная или иностранная?
• ЕФ: Ну, конечно же, иностранная. (Смеётся) Я имею в виду, в первую очередь русскоязычную аудиторию, конечно. В Берлине какое-то количество местных было, но и то были те, кого друзья привели. Естественно на этом этапе это люди, которые либо давно живут в этих странах, в этих городах, давние мигранты, либо недавние мигранты-айтишники, либо самая последняя волна. Ну, в странах Европы их не так много. Мы знали, что львиная доля сконцентрирована в Грузии, в Турции и в Армении, в Черногории с Сербией - это следующие наши «дестинейшны».
• ИЕ: Ага, то есть у Вас планируется еще какое-то путешествие?
• ЕФ: Да, у нас вторая часть в июне - поедем на юг, куда-нибудь в Израиль или прочее. Грузия, Армения, Турция, Израиль, Кипр, Черногория, Сербия, такие страны.
• ИЕ: В крупные города Европы (Париж, Амстердам, Брюссель) планируете заглянуть?
• ЕФ: Планируем, конечно, хотя сейчас ни у кого нет чёткого плана, как говорят, горизонт планирования крайне сумрачный. Всё планируется очень быстро, спонтанно, и этим прекрасно.

• ИЕ: Планируете ли какие-либо коллаборации с иностранными музыкантами?
• ЕФ: Да, всё время что-то происходит, не только с иностранными, но и с российскими музыкантами, оказавшимися за рубежом. Много сейчас намечается и происходит всевозможных коллабораций, как разовых, так и с каким-то дальнейшим прицелом. У меня и ни у кого на меня нет особо дальних прицелов ввиду специфичности моего амплуа. Не буду пока сдавать, но есть оживлённые переписки с несколькими музыкантами, кто в Армении, кто в Германии, кто во Франции. Все пытаются как-то пойти друг другу навстречу, помогать и делать, что называется, фиты.
• ИЕ: В качестве примера возьмём ваш трек с группой Кино - я бы не сказал, что это фит, скорее слияние двух коллективов.
• ЕФ: Такие варианты возможны, и что-то уже происходит, но ещё не в «громкой фазе». Надо сказать, что эмиграция огромному количеству людей открыла такое количество дверей. Тут я хотел бы опровергнуть все пропагандой навеянные точки зрения мол «да кому они там все нужны» - это неправда. К зависти злопыхателей, оставшихся в России, можно сказать, что огромное количество дверей приоткрылось очень сильно, причём таких, о которых раньше и не мечталось. Сейчас иная ситуация, совершенно другое конкурентное поле, конкурировать с местными в Европе - это хорошо, надо избавляться от всего, что стараниями Нашего Радио российского заскорузло окончательно. Когда русская рок-музыка осталась вне конкуренции в России, на единственной русской рок-радиостанции, где для того, чтобы конкурировать с кем-то, нужно было написать песню ну разве что не хуже чем группа Чайф - это несложно. Сейчас конкурентная среда поинтереснее, чем та, которая была обусловлена когда-то Нашим Радио, так что и сдвиги у всех будут очень мощные, я вас уверяю.
• ИЕ: Работаете ли Вы сейчас в качестве композитора для кино или театра?
• ЕФ: Да, для российского документального проекта сделал немножко. Пока всё это в рамках сегодняшней эмиграции не особенно инкорпорировано в местную среду, скорее между собой что-то делаем.

• ИЕ: Если говорить о работе в студии, демо-записи вы сочиняете в акустическом варианте или всё-таки идёт полноценная аранжировка?
• ЕФ: Полноценная идёт аранжировка, потому я и не знаю, какое название всему этому будет потом дано. Я на свой сольник могу поставить любой лейбл, и Tequilajazzz, и Zorge, и Optimystica. Это будет зависеть от того, в каком всё будет жанре. Может Tequilajazzz, а может и что-то четвёртое, не знаю пока.
• ИЕ: Ага, а я думал, возможен вариант в духе альбома «НЕБЫЛО».
• ЕФ: Рождается и так, конечно же, просто «НЕБЫЛО», я напомню, это всё-таки такой «селф-кавер», такая пластинка, где мы делали акустические версии своих собственных песен, записанных ранее в других каких-то жанрах, в более громком ключе. Сейчас песни и рождаются совершенно иначе, и записываются так, как они рождаются. И конечно же, учитывая специфику - я на чердаке сейчас нахожусь, например - всё это несёт камерный оттенок, имеет очень интимную и негромкую природу.
• ИЕ: Я в силу возраста стал поклонником Tequilajazzz довольно поздно, как раз примерно во время выхода альбома «НЕБЫЛО». Скажите, актуален ли сейчас этот альбом для Вас?
• ЕФ: Актуален. Эти две пластинки нового времени из опыта группы Tequilajazzz - это как раз «НЕБЫЛО» и последний альбом, «Камни». Они совсем не похожи друг на друга, но тем не менее они олицетворяют один период, поэтому они оба для меня близки. «НЕБЫЛО» -вполне актуальная для меня сейчас пластинка. Она взрослая в том смысле, что плевать, что будут говорить те или иные фанаты чистоты рок-движения.
• ИЕ: У Вас были новые композиции, записанные специально для альбома «НЕБЫЛО». Это случилось в рамках реюниона, когда Вы перебрали состав, или это были старые наработки?
• ЕФ: Там была всего одна новая песня, «Небесная Печь», финальная. Современная выходу альбома песня, я написал её, когда мы записывались в студии. Мне показалось, что нам нужна какая-то завершающая композиция, и из старых её не находилось.

• ИЕ: Хотели бы в обозримом будущем повторить подобный опыт записи альбома в акустике?
• ЕФ: Так мы сейчас и делаем материал с большим количеством акустики. Тогда было так: у нас накопился некий массив электрических песен, которые хотелось сделать в акустике. Когда мы с Костей играем наши тихие «регатные» концерты, которые никто не слышит, на какой-нибудь регате, где-нибудь на яхте, или где-то ещё, мы играем гораздо большее количество песен в акустике, нежели представлено на альбоме. Надо сказать, что этот альбом дал некий толчок, и мы сделали песен как минимум ещё на один альбом, в «белых» аранжировках, не так вдумчиво как на пластинке, но тем не менее эта история продолжается, может это и запишем. С другой стороны то, что сейчас происходит, уже пишется в этой эстетике и не требует переосмысления в какую-то ещё более акустическую форму. Песня «Флаги», которая выходила на сборнике AfterRussia, из этой же серии, я записал её в этой же комнате.

• ИЕ: Как Вы относитесь к изданию и переизданию Ваших альбомов на виниле? Планируете ли издавать что-то ещё в ближайшее время?
• ЕФ: Да по-моему нечего особо издавать, уже практически всё переиздано, единственное, что всё это в такой момент произошло, что мы отрезаны от всего этого. Где-то [пластинки] лежат и продаются, а я нахожусь примерно тут и об этом читаю только.
• ИЕ: «Монголоид» еще остался.
• ЕФ: «Монголоид» остался, да, я всё пытаюсь его закончить, никак руки не доходят, к сожалению. Очень много времени занимают обычные эмигрантские бытовые хлопоты, они могут быть не очень понятны для людей, которые живут стабильно, что там, что здесь. Бесконечная возня с документами, с очередями, в ожидании, монструозная такая махина.
• ИЕ: Я недавно видел, что коллеги издали Объект Насмешек. В чём по-вашему особенность «Жизни настоящих ковбоев»?
• ЕФ: Я не помню эту пластинку вообще. Помню, что были песни, которые мне нравились, может быть, две. Я помню прекрасно первую пластинку Объекта и последнюю, они мне нравились. Первая почти вся была приготовлена до возвращения Рикошета из армии, она не являлась ещё Объектом Насмешек, это была программа нашей группы КСК, которая потом стала Объектом Насмешек. А последняя пластинка уже записывалась нами практически самостоятельно, Рикошета не волновала уже вся эта музыка наша. В общем, мне эти пластинки нравятся гораздо больше чем всё остальное. Рикошет мне очень дорог, я его очень люблю. Любил. У нас разные были периоды, но расстались мы нежно очень. В общем, по серединным пластинкам я нет. Я ни разу не слушал это всё с тех пор, и нет никакого желания.
• ИЕ: Иэн МакКай или Генри Роллинз?
• ЕФ: О, боже. Лучше Маккай уж, конечно, там хотя бы музыка поинтереснее. У Роллинза там слушать совершенно нечего.
• ИЕ: А как же его стендапы?
• ЕФ: Ну, это для тех, кто в теме, кто владеет английским очень хорошо, там нужно быть очень в теме по поводу вещей, о которых он говорит. Я с ним один раз общался, и он мне не понравился. Он приезжал в Москву, я после концерта с ним болтал сидел, выдающегося ничего нет.
• ИЕ: Назовите несколько примеров хардкор-записей, которыми Вы вдохновлялись во время написания альбома «Стреляли»?
• ЕФ: Я ещё тогда говорил, что при записи всех наших альбомов мы никогда не вдохновлялись именно музыкой, это всегда было что-то другое. Все эти пластинки они очень часто про кино, про книги, про какие-то идеи, которые вдохновляли меня, в крайнем случае. А что касается воплощения музыкального, то это, на инструментарий какого жанра мы ориентировались более-менее, чтобы идею донести. Это не значит, что мы слушали, скажем, группу Fugazi, и вдохновляясь этой группой и записью, писали свою музыку, это вообще было не так. Были идеи о том, как передать эмоцию. На первом альбоме у нас было много шуточных историй про ультралевых, про арабских террористов, в общем, такой современный мир, как он нам тогда виделся по заголовкам тогдашних газет, ещё в отсутствие интернета. Он был весь хаотичный, слепленный из панковских заплат, и для описания мира, который мы видели, были весьма удобны какие-то хардкоровые наработки, сделанные нашими старшими товарищами в этом жанре. Но как только мы описали этот мир в том ключе, в том фильме, который мы для себя придумали, и записали следующую пластинку, тот инструментарий утратил свою актуальность. Не потому что мы как-то изменили ему. Стали появляться какие-то новые темы, и для их написания нужен был какой-то другой язык, может быть, более строгий, как на альбоме «Вирус», или совершенно другой, абсолютно не имеющий отношения ни к какому хардкору, как на альбоме «Целлулоид». Это всё зависело от задач, и никакими конкретными группами мы не вдохновлялись. Что касается музыкального языка, то да, была куча групп, у которых мы учились, в первую очередь, этому самому языку. Это и Fugazi, и Nomeansno, в первую очередь. Это группа Fishbone. Это никогда не были Nirvana и RHCP, упаси Господь. Мне у RHCP нравилось от силы полторы песни, хотя у Нирваны гораздо больше. Очень много влияния Pixies, их мы даже цитировали где-то, в более поздних альбомах. Вернее, просто сэмпл из них у нас там появляется. Иногда бывают очень неожиданные источники вдохновения инструментального, их бывает трудно разглядеть, но они там есть. Когда мы записывали первый альбом, пластинка, которую я слушал бесконечно, пока ездил на автобусе в студию - это пластинка Стины Норденштам «And She Closed Her Eyes» 1994 года. Более неподходящей музыки, чтобы сопоставить её с записью альбома «Стреляли», найти, наверное, трудно, это какая-то абсолютно противоположная музыкальная история. И вот так всё, всё всегда через задницу. Иногда не музыка вдохновляла даже, а кинотеатр «Спартак» - я приходил туда, смотрел кино, придумывал пластинку, и она состояла из каких-то визуальных образов и музыки, которая звучала там. Это такое влияние, которое сложно отследить напрямую. В первую очередь, чтобы рассказать историю, необходимо было играть на гитаре вот так вот тяжело. Если бы мы имели в нашем распоряжении симфонический оркестр, я бы сконцентрировался, скажем, на группе духовых, деревянных или медных, это была бы большая толпа, и мы только ими бы оперировали, отпустили бы скрипачей, альтистов, флейтистов и арфистку в отпуск, и сидели бы только с духовыми, контрабасом и виолончелью. Но у нас не было симфонического оркестра, как не было и крутых синтезаторов, которыми можно было его сымитировать. Поэтому мы пытались сделать это скупыми средствами рок-группы.

• В телеграм-канале Anchor Lights есть дополнительный материал, не вошедший в основной текст интервью: локальная сцена Таллина и музыкальные рекомендации Евгения Фёдорова.

• P.S. Благодарим всех, кто понимает, что это интервью исключительно о творчестве и музыке и оно не несёт никакого другого подтекста ❤️